Я люблю Нью-Йорк - Страница 11

— Дженни рассказала нам о твоем расставании, дорогая, ты просто молодец. — Она указала на светло-голубой халат, и я поняла, что мне придется раздеться. — Но когда рвешь с кем-то отношения, нужно изменить что-то и в себе. Слышала выражение «вымойте этого мужчину из головы»? Так вот, я собираюсь выстричь его из твоей.

Дженни уже пристроилась к тарелке с шоколадно-ореховыми пирожными в баре у входа.

— Думаю, подойдет симпатичное каре-боб, что-то классическое, — бормотала она с набитым ртом.

Джина вертелась вокруг меня, рассматривая мои волосы под разным углом зрения.

— Прекрасные скулы, боб будет смотреться хорошо. А если высветлить пару прядей?..

— Ой, боюсь... я не отношусь к тому типу девушек, которые любят что-то высветлять! — заикаясь, выпалила я и почувствовала, как меня охватывает паника.

К подобным прядям так и просятся белые джинсы и блестящая жилетка, а это совсем не мой стиль.

Джина недовольно посмотрела на меня, а затем перевела взгляд на Дженни.

— У меня будут с ней проблемы? — спросила она.

Дженни быстро покачала головой:

— Просто ослабь хватку, Джина. Девушка много пережила.

И она умяла еще одно пирожное.

Я села в кресло и приготовилась к мытью головы. Джина быстро сделала снимок «До», щелкнув фотоаппаратом с логотипом «Рапчер». Пока она намыливала мне волосы, я мысленно похвалила себя за то, что успела помыть голову сегодня утром, иначе чувствовала бы себя еще хуже.

— Что ж, дорогая, — улыбнулась Джина. — Расскажи нам о себе.

— Ну... — В стул был вмонтирован спинной массажер, который превращал меня в существо мягкое и покорное. — Я писатель, что-то вроде того. Я пишу книжки, по которым снимают детские фильмы, телешоу и все такое.

— Действительно? Наверное, это интересно, — сказала Джина, решительно взявшись за мою голову. Ай, а у нее тяжелая рука. — Думаешь, мы видели что-то?

— Может быть, — пробормотала я, смиряясь с происходящим по мере того, как Джина продолжала растирать кожу головы. — Я приложила руку почти к каждому детскому фильму, который вышел за последние пять лет. Ну знаете, большие зеленые великаны, радиоактивные пауки, говорящие черепахи...

— Здорово! — кивнула она, почти раздавив костяшками пальцев мои виски.

О-о-о...

— Сначала да, но через какое-то время понимаешь, что нормальная работа — это совеем другое.

— Так чем же ты хочешь заниматься? — поинтересовалась Дженни, сидевшая в другом кресле для мытья головы. — Если бы ты могла работать кем угодно, что бы выбрала?

— Не знаю, — проурчала я, получая удовольствие от массажа с кондиционером. — Думаю, хотела бы просто что-то писать. Например, книги. Для этого у меня никогда раньше не было времени.

— Зато теперь есть, — сказала Дженни.

Похоже, она вернулась к пирожным. Я знала об этой женщине только одно: она была милейшей шутницей и ела больше, чем все мои знакомые, хотя объем ее талии равнялся объему моего левого бедра.

— Сейчас ведь у тебя нет работы, которую нужно закончить в срок?

— Нет, — призналась я. — Сейчас я свободна.

— Так пиши, — заявила она. Джина же обернула мне голову полотенцем и повела к зеркалу. — Ты в Нью-Йорке. Это вроде как лучшее место в мире для писателя. Манхэттен многих вдохновил, тут написаны миллионы книг.

Джина фыркнула:

— Назови хоть одного, Дженни Лопес, и я дам тебе сто долларов прямо сейчас.

— Строго говоря, читаю мало, — Дженни изобразила пальцами кавычки, — но усиленно изучаю интересующий меня предмет. Я читаю много книг с полезными советами.

— Если под «чтением» ты имеешь в виду, что покупаешь много таких книг и засоряешь ими квартиру, то да, можно сказать и так, — парировала Джина.

— Так вы живете вместе? — спросила я, пытаясь отвлечь Дженни, метавшую злобные взгляды на Джину.

Должно быть, в их доме очень весело.

— И будем жить до среды. — Дженни притворилась, что заплакала. — Не могу поверить, что ты бросаешь меня ради должности менеджера какого-то салона.

Джина принялась расчесывать мои волосы сверху вниз и изменять пробор — то по центру, то слева, то справа, то вновь по центру.

— Да, конечно, какого-то салона. Никак не менеджера первого международного филиала «Рапчер» в Париже. Ты это переживешь, Дженни, — сказала она, глядя на меня в зеркало. Когда она расслаблялась, то казалась весьма милой девушкой, а не безупречно ухоженной стилисткой-террористкой. — Итак, Энджи, что еще тебе нравится? Музыка, театр, книги с полезными советами или...

— А знаете, — перебила ее Дженни, — мне кажется, будет интересно, если ты ответишь на просьбу «расскажи о себе» информацией о работе. Думаешь, ты слишком много времени тратишь на работу и слишком мало на все остальное?

— Вам правда так кажется, доктор Фил? — сказала Джина, спасая меня от необходимости отвечать. — Иногда ты так отвратно себя ведешь. Но если серьезно, помимо писательства, чем ты еще увлекаешься? Музыкой? Модой? Шоу с участием собак?

— Я и правда люблю музыку, — призналась я, радуясь возможности хоть немного сменить тему. — Я люблю живую музыку, концерты, фестивали и все такое. И я всегда питала слабость к инди-рокерам. Ну вы знаете: тонкий галстук, кожаная куртка, кеды «Конверс»...

Дженни и Джина улыбнулись и закивали.

— О да, нам обеим это знакомо, — подтвердила Дженни, и ее взгляд чуть затуманился. — Тебе просто нужно поехать в центр города и выкрикнуть название какой-нибудь группы. Когда они увидят такую миленькую англичанку, как ты, то сами к тебе прибегут.

Джина рассмеялась.

— Да, ты вполне можешь поработать в этом направлении. А вот я для этого слишком стара, — сказала она. — Я, скорее, отправлюсь на Уолл-стрит в пятницу вечером. Мне нужен мужчина, который отвезет меня в квартиру на Парк-авеню с заездом в «Тиффани», а не на чердак в Бруклине с заездом в бесплатную клинику. О, как я скучаю по тем временам, когда мне было чуть за двадцать!